Перевод © Илья Богданов (ibo@mail.ru), ред. от 24.01.2004
[ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 ]
Не ловкость и не быстрота, но хоть какое-то продвижение. Сьюгар шаркающей походкой провел его через четверть лагеря, пересекая некоторые группы, а некоторые обходя по широкой дуге. Майлз заметил вдалеке и угрюмых братков, сидевших на своей коллекции матрасов. Он увеличил предполагаемый размер этого клана с пяти до примерно пятнадцати. Кто-то сидел по двое, по трое, по шесть. Немногие сидели в одиночестве, настолько далеко от других, насколько возможно, что, впрочем, было не слишком далеко.
Первой по численности (и с большим отрывом) была группа, состоявшая полностью из женщин. Майлз стал изучать их с большим воодушевлением, когда его глаза оценили размер их неотмеченной границы. Их было, по крайней мере, несколько сотен. У всех был матрас, хотя некоторым приходилось делить его с другими. Они даже охраняли свою территорию: патрули по пять-шесть человек медленно гуляли по периметру. Еще они, похоже, защищали две уборные для собственного исключительного пользования.
- Расскажи мне о девчонках, Сьюгар, - потребовал Майлз у своего спутника, кивнув в сторону группы.
- Забудь о девчонках, - усмешка Сьюгара даже приобрела оттенок язвительности. - Они не гуляют.
- Как, совсем? Никто? Я имею в виду, вот мы собрались, и дел у нас никаких, кроме как развлекать друг друга. Мне казалось, хоть кто-то из них мог бы заинтересоваться.
Мысли Майлза побежали вперед, не дожидаясь ответа Сьюгара, и увязли в неприятных вещах. И насколько неприятно дела обернулись здесь?
Отвечая, Сьюгар указал вверх на купол.
- Ты знаешь, за нами за всеми тут наблюдают. Им все видно, они могут услышать каждое слово, если захотят. Конечно, если там все еще кто-нибудь есть. Может, они уже все ушли и просто забыли выключить купол. Мне иногда такое снится. Снится, что я здесь, под этим куполом, навсегда. Потом я просыпаюсь, и оказываюсь здесь, под этим куполом... Иногда я не уверен, проснулся я или сплю. Правда, еда все еще поступает, и время от времени - и уже не так часто, как раньше, - появляется кто-то новый, вроде тебя. Хотя, полагаю, еда может поступать автоматически. А ты можешь быть просто сном...
- Они все еще там, - мрачно заверил Майлз.
Сьюгар вздохнул:
- Знаешь, в каком-то смысле, я этому почти рад.
Наблюдают, да. О наблюдении Майлзу известно все. Он сдержал порыв помахать рукой и крикнуть: "Мамочка, я тут!" Тамошним громилам наблюдение, должно быть, здорово наскучило. Жалко, что нельзя им наскучить до смерти.
- Но при чем здесь девчонки, Сьюгар?
- Ну, сначала это... - он снова указал вверх, - всех серьезно сдерживало. Потом, спустя некоторое время, обнаружилось, что они не вмешиваются ни в какие наши дела. Ни во что. Было несколько изнасилований... И с тех пор все только хуже.
- Хм. Значит, полагаю, идея начать бунт и пробиться из купола, когда они введут войска для восстановления порядка, оказывается в пролете?
- Такая попытка была, давно. Не помню, насколько давно, - Сьюгар покрутил волоски. - Им не нужно входить, чтобы остановить бунт. Они могут уменьшить диаметр купола... Тогда они уменьшили его метров до ста. И ничто не мешает им уменьшить его до одного метра, со всеми нами внутри, если им вздумается. В общем, бунт это остановило. Или они могут уменьшить газопроницаемость купола до мизерной и просто позволить нам надышать здесь до потери сознания. Это случалось дважды.
- Понятно, - ответил Майлз. По спине у него пробежали мурашки.
Всего примерно в ста метрах от них стенка купола начала выпячиваться внутрь, как опухоль.
Майлз тронул Сьюгара за руку:
- Что там происходит? Поступают новые заключенные?
Сьюгар огляделся.
- Ой-ей-ей, мы здесь не очень удачно расположились.
Он на мгновение завис, будто не зная, куда податься: вперед или назад.
От пузыря волна движения рябью побежала по лагерю - люди поднимались на ноги. Лица, как магнитом, притягивались к этой стороне купола. Маленькие сгустки людей собирались вместе, несколько спринтеров начали бег. Некоторые люди просто не вставали. Майлз бросил взгляд назад на женскую группу. Примерно половина из них быстро строилась в некое подобие фаланги.
- Мы так близко... Какого черта, может, у нас есть шанс, - пробормотал Сьюгар. - Вперед!
Он двинулся к пузырю со своей максимальной скоростью - трусцой. Майлз был вынужден потрусить вслед за ним, стараясь как можно меньше тревожить ребра. Но он быстро выдохся, и учащенное дыхание мучительно стягивало ему грудь.
- Что мы делаем? - начал, задыхаясь, спрашивать у Сьюгара Майлз, но тут выпяченный пузырь купола лопнул с остаточным мерцанием, и он увидел, что они делали, увидел во всей полноте.
Перед сверкающим барьером силового купола теперь лежала бурая горка, примерно метр высотой, два метра глубиной и три - шириной. Майлз узнал стандартизованные МПК пайки, на счет ингредиентов которых ходили неаппетитные разговоры. Полторы тысячи калорий каждый. Двадцать пять грамм белков, пятьдесят процентов дневной человеческой нормы потребления витаминов A, B, C и остального алфавита... По вкусу напоминающие посыпанную сахаром деревяшку, пайки будет поддерживать жизнь и здоровье бесконечно или до тех пор, пока вы способны заставить себя продолжать их есть.
"Ну что, дети, устроим конкурс на угадывание, сколько пайков в этой горке? - подумал Майлз. - Нет, не будем. Мне даже не нужно измерять высоту и делить на три сантиметра. Должно быть точно 10,215. Как изобретательно".
Среди цетагандийских специалистов по психологическому воздействию на противника есть несколько выдающихся умов. Майлз поразмышлял, как следует поступить, если они когда-нибудь попадут ему в руки: нанять их... или уничтожить. Эта короткая фантазия была сокрушена необходимостью удержаться на ногах в текущей реальности, где примерно 10,000 человек, за вычетом полностью отчаявшихся и слишком слабых, чтобы двигаться, всем гуртом попытались занять одни и те же шесть квадратных метров лагерной площади.
Первые спринтеры добежали до горки, схватили полные руки пайков и рванули в обратном направлении. Некоторым удалось добраться под защиту друзей, поделить добычу, и начать движение прочь от центра растущего человеческого водоворота. Другие не смогли увернуться от кучек деятелей вроде угрюмых братков и были насильно освобождены от своих призов. Вторая волна спринтеров, которые не смогли вовремя убраться, была пришпилена к стенке купола надвигающимися телами.
Майлз и Сьюгар, к сожалению, попали как раз в эту категорию. Майлзово поле зрения сузилось до потеющей, сопящей, воняющей и ругающейся массы локтей, торсов и спин.
- Ешь, ешь! - призывал Сьюгар с набитым ртом, по мере того как толпа отдаляла его от Майлза. Но плитка, которую схватил Майлз, была вырвана у него из рук прежде, чем он в достаточной мере собрался с мыслями, чтобы последовать совету Сьюгара. В любом случае, его голод был ничто по сравнению с его ужасом от возможности быть раздавленным или, еще хуже, растоптанным. Одной ногой он сам протоптался по чему-то мягкому, но у него не хватало сил отодвинуться, чтобы дать человеку - мужчине, женщине, как тут узнать? - возможность снова подняться.
Со временем давление уменьшилось, и Майлз добрался до края толпы и вырвался на свободу. Он проковылял немного в сторону и резко сел на землю, потрясенный и трясущийся, бледный и холодный. В горле скрежетала рваная одышка. Ему понадобилось долгое время, чтобы придти в себя.
Чистая случайность, что происшедшее задело его самый открытый нерв, самый черный страх, самую опасную слабость. "Я мог здесь погибнуть, - понял он, - даже не увидев лица врага". Но, похоже, новых сломанных костей не появилось, кроме как, возможно, в левой ступне. Насчет левой ступни он был не слишком уверен. Слон, который по ней прошелся, явно получал не только свою долю пайка.
"Ну ладно, - наконец решил Майлз, - побывка закончилась, пора возвращаться. Поднимайся, солдат". Пора было отправляться на поиски полковника Тремонта.
Гай Тремонт. Истинный герой осады Фэллоу-Кор. Тот непокорный, что держался, держался и держался, даже когда генерал Сянь бежал, даже когда убили Банери.
Сянь обещал вернуться, но потом попал в ту мясорубку на Васильевской станции. Генштаб обещал поддержать ресурсами, но потом вместе со своим жизненно важным космопортом был захвачен цетагандийцами.
Но к тому времени Тремонт и его войска потеряли связь. И они держались, ожидая и надеясь. В конечном счете от ресурсов остались лишь надежда и камни. Камни годились на все: из них можно было варить суп и их можно было бросать во врага. В конце концов Фэллоу-Кор был взят. Не сдался - взят.
Гай Тремонт. Майлз очень хотел встретиться с Гаем Тремонтом.
Встав на ноги и оглядевшись, Майлз заметил вдалеке неуклюжее пугало, прогоняемое комьями грязи от какой-то группы. Сьюгар остановился за пределами дальности снарядов, продолжая указывать на тряпицу на запястье и говорить. Трое или четверо из тех, к кому он обращал свою пламенную речь, повернулись к нему спиной, прозрачно намекая на свое отношение.
Майлз вздохнул и потащился в том направлении.
- Эй, Сьюгар! - он помахал рукой, когда подобрался ближе.
- А, вот ты где, - Сьюгар обернулся и просветлел, подходя. - Я тебя потерял. - Он вытер грязь с бровей. - Никто, знаешь, не хочет слушать.
- Ну, большинство из них по меньшей мере один раз тебя уже слышали, так?
- Может и раз двадцать. Я, видишь, все думаю, что мог кого-то пропустить. Может, того самого, одного из Избранных.
- Что ж, я бы рад тебя послушать, но сначала мне и правда нужно найти полковника Тремонта. Ты говорил, что знаешь кого-то...?
- А, точно. Сюда, - Сьюгар снова повел его.
- Спасибо. А что, каждый обед протекает так, как этот последний?
- В общем, да.
- И что мешает кому... какой-нибудь группе просто захватить эту дугу купола?
- На том же месте обед никогда не поступает. Они его двигают по всему периметру. В свое время было много споров о стратегии, типа лучше ли быть в центре, чтобы никогда не находится дальше, чем на полдиаметра от места, или у края, чтобы по крайней мере часть времени оказываться впереди всех. Кое-какие ребята даже разработали математическую модель: вероятности и все такое.
- А что предпочитаешь ты?
- О, у меня нет своего места, я двигаюсь туда сюда и ловлю удачу, - его правая рука коснулась тряпицы. - В любом случае, это не самое важное. Однако было неплохо поесть... сегодня. Какой бы сегодня ни был день.
- Сегодня 2 ноября 97-го года, по общему земному исчислению.
- О, всего-то? - Сьюгар вытянул волоски своей бородки и выкатил глаза, пытаясь посмотреть на них. - Я думал, я здесь подольше. Оказывается, не прошло и трех лет. Ха. - Он добавил извиняющимся тоном: - Здесь каждый день - сегодня.
- М-м, так плитки рациона всегда доставляют такой грудой?
- Ага.
- Чертовски изобретательно.
- Да уж, - вздохнул Сьюгар. И в этом вздохе, в подергивании рук была замаскирована едва слышимая ярость.
"Так-так, а мой безумец не так уж прост..."
- Вот мы и пришли, - добавил Сьюгар. Они остановились перед группой, обозначенной пятью-шестью матрасами, выложенными примерно по кругу. Один из группы поднял голову и сердито посмотрел на них.
- Уходи, Сьюгар. Я не в настроении слушать проповедь.
- Это полковник? - шепотом уточнил Майлз.
- Не-а, его зовут Оливер. Мы были знакомы... когда-то давно. Но он был у Фэллоу-Кор, - прошептал Сьюгар в ответ. - Он может отвести тебя к нему.
Сьюгар выставил Майлза вперед.
- Это Майлз. Он новенький. Хочет поговорить с тобой.
Сам Сьюгар отошел назад. Майлз понял, что так Сьюгар помогал ему. Похоже, он осознавал свою непопулярность.
Майлз изучал следующее звено в своей цепочке. Оливеру удалось сохранить нетронутыми серую пижаму, спальный матрас и чашку, что снова напомнило Майлзу о его наготе. С другой стороны, похоже, Оливер не владел нечестно нажитым запасным имуществом. Он, может, и был столь же крепок, как угрюмые братки, но больше их ничто не связывало. Хорошо. Не то чтобы Майлзу в его теперешнем состоянии стоило беспокоиться о возможности быть ограбленным.
Оливер неблагосклонно уставился на Майлза, но после, кажется, смягчился.
- Чего надо? - буркнул он.
Майлз раскрыл ладони:
- Я ищу полковника Гая Тремонта.
- Полковников тут нет, парень.
- Он кузен моей матери. Никто в семье - никто там, снаружи - ничего не слышал от него или о нем со времени падения Фэллоу-Кор. Я... я не принадлежу никакому другому подразделению или осколку подразделения из тех, что собраны здесь. Полковник Тремонт единственный, о ком я хоть что-нибудь знаю, - Майлз ломал руки в отчаянии и старался походить на беспризорника. Неподдельное сомнение вдруг охватило его, заставив опуститься брови: - Он хотя бы еще жив?
Оливер нахмурился:
- Родственник, да? - он толстым пальцем почесал нос. - Пожалуй, ты имеешь право. Но тебе это никак не поможет, парень, если ты на это надеешься.
- Я... - Майлз потряс головой. - Прямо сейчас я просто хочу знать.
- Ну тогда пошли, - Оливер с кряхтеньем поднялся на ноги и тяжело зашагал прочь, не оборачиваясь.
Майлз пристроился за ним:
- Вы ведете меня к нему?
Оливер так и не ответил, пока они не закончили свое путешествие всего в нескольких десятках метров, посреди и между спальными матрасами. Один человек выругался, другой сплюнул - большинство не обратило на них внимания.
Один матрас лежал на краю группы, настолько далеко, что выглядел как не принадлежащий к ней. Кто-то лежал на нем, свернувшись на боку, спиной к ним. Оливер встал молча, уперев большие кулаки в бока, и смотрел на тело.
- Это полковник? - взволнованно шепнул Майлз.
- Нет, парень, - Оливер прикусил губу: - Это все, что от него осталось.
Майлз обеспокоенно опустился на колени и с облегчением убедился, что Оливер выражался в поэтическом смысле: человек дышал.
- Полковник Тремонт? Сэр?
Майлз снова пал духом, когда увидел, что кроме дыхания Тремонт не делал ничего. Он неподвижно лежал, глаза его были открыты, но ни на чем не фокусировались. Он не взглянул на Майлза, даже чтобы тут же презрительно отвести глаза. Он был худ, более худ, чем даже Сьюгар. Майлз отметил угол подбородка и форму уха, изученные по головизору. Остатки лица, будто руины крепости Фэллоу-Кор. Нужно было обладать чуть ли не талантом археолога, чтобы распознать связи между прошлым и настоящим.
Тремонт был одет, у изголовья стояла непролитая чашка, но земля вокруг матраса перемешалась в резко воняющую мочой грязь. Локти Тремонта носили следы повреждений - начинающихся пролежней. Влажные пятна на серой ткани брюк на бедрах намекали на более серьезные и ужасные раны под ними.
"И все же кто-то, должно быть, ухаживает за ним, - подумал Майлз. - А иначе он не имел бы даже и такого вида".
Оливер присел рядом с Майлзом, голые пальцы ног хлюпнули в грязи, и вытащил кусок пайка из-под резинки штанов. Он немного размял его толстыми пальцами и просунул между губами Тремонта.
- Ешь, - шепнул он.
Губы почти задвигались, крошки просыпались на матрас. Оливер начал снова, потом, похоже, поймал обращенный на него взгляд Майлза и с неразборчивым ворчанием сунул остаток пайка обратно.
- Он... он был ранен, когда захватили Фэллоу-Кор? - спросил Майлз. - Ранение в голову?
Оливер покачал головой:
- Фэллоу-Кор не штурмовали, парень.
- Но сообщали, что он пал 6-го октября, и...
- Он пал 5-го октября. Фэллоу-Кор предали.
Оливер повернулся и зашагал прочь прежде, чем его напряженное лицо смогло выдать какое-нибудь чувство.
Майлз присел в грязи и позволил воздуху медленно выйти из него.
Так. И вот так.
Значит, его поход закончился?
Ему захотелось походить и подумать, но ходить все еще было слишком больно. Он прохромал немного в сторону, стараясь не вторгнуться случайно на территорию какой-нибудь крупной группы, и сел, а потом и лег на землю, положив руки за голову и уставившись в перламутровое мерцание куполообразной крышки, запечатавшей их всех здесь.
Он обдумал возможные пути действия: один, другой, третий. Он обдумал их тщательно. Много времени это не отняло.
"Я думал, ты не веришь в хороших и плохих?"
Входя сюда, он заморозил, как ему казалось, свои эмоции для своей собственной безопасности, но теперь он чувствовал, что его тщательно взращенная беспристрастность ускользает. Он начинал ненавидеть этот купол в по-настоящему личном, интимном смысле. Эстетическая элегантность, форма, объединенная с функцией столь же совершенным образом, как яичная скорлупа, чудо физики - все это превращенное в инструмент пытки.
Утонченной пытки... Майлз мысленно просмотрел правила содержания военнопленных, утвержденные Межзвездной Правовой Комиссией и подписанные Цетагандой. Определенное количество квадратных метров площади на человека - да, это им явно предоставили. Пленный не может быть помещен в одиночное заключение на период более двадцати-четырех часов - точно, здесь нет уединения, если не считать уход в безумие. Темное время суток не более двадцати часов - это просто, вообще никакого темного времени суток, а вместо этого вечное сверкание полдня. Никаких избиений - так и есть, охранники честно могут заявить, что и пальцем не тронули своих заключенных. Вместо этого они просто наблюдают, как заключенные бьют друг друга. С изнасилованиями, запрещенными даже более жестко, без сомнения дело обстояло точно также.
Что касается двух стандартизованных МПК пайков на человека в день, то Майлз видел, что они могли с ними сделать. Майлз подумал, что разгул с пайками был особенно тонким мазком. Никто не мог отказаться от участия (он почесал свой бурчащий живот). Враг, вероятно, зародил первый взрыв, послав неполную горку. А может и нет: первый, кто схватил два пайка вместо одного, оставил другого без еды. Может, в следующий раз тот взял три, чтобы компенсировать предыдущую недостачу, и пошло-поехало. Разрушить любую надежду на порядок, столкнуть группу с группой, человека с человеком в свалку рукопашного боя, дважды в день напоминать об их беспомощности и деградации. Никто не смог себе позволить долго держаться в стороне, если только не желал принять медленную смерть от голода.
Никакого принудительного труда - ха, подтверждаем. Это потребовало бы установления порядка. Доступ к медицинскому персоналу - точно, медики из разных здешних подразделений должны быть где-то в этой толпе. Он по памяти еще раз прошелся по тексту этого параграфа... Бог мой, там и правда сказано "персонал"? Не медицинское обслуживание, а просто медицинский персонал. Голые доктора и медтехники с пустыми руками. Губы растянулись в невеселой усмешке. Точный список заключенных был должным образом представлен, как и требуется. Но никаких других сообщений...
Сообщения. Отсутствие весточки с той стороны даже его может вскоре свести с ума. Это было не лучше молитвы: обращения к Богу, который никогда не отвечает. Не удивительно, что всех их, кажется, коснулась своего рода солипсическая шизофрения. Их сомнения заразили его. Есть ли там все еще кто-нибудь? Услышат ли и поймут ли его голос?
А-а, слепая вера. Сила веры. Он сжал правую руку, как будто раздавливая скорлупу.
- Это, - четко произнес он, - требует серьезного изменения планов.