Курсант: Тата Оржич

Аська Шин

Я Тата Оржич, курсант Имперской Академии. Я дендарийка.

Первый вариант данного отчета был возвращен мне на переделку с пометкой "неудовлетворительно"; припиской некой высокопоставленной рукой на тему того "непонятно, как она дожила до таких лет с таким характером"; а также устным внушением от руководителя группы, что формулировка "не ваше собачье дело" недопустима в документах Имперской Академии, каковым данный отчет и является.

Таким образом, данный отчет будет иметь более развернутую форму по сравнению с предыдущим и, боюсь, необратимо приобретет некоторую субъективность. Отдельно прошу отметить, что я всеми силами пыталась этого избежать.

***

Я всегда считала, что виновата в том, что не похожа на других. Виновата прежде всего перед теми, кого любила. Так что я научилась радовать родителей успехами в школе, помощью по дому и безупречным поведенем. Проблемы с ровесниками решились существенно позже. Как я сейчас понимаю, у тихого, покорного, непохожего на других ребенка просто нет шансов. Я могла так и остаться тихоней, если бы у нас в селе не было другого изгоя. Хэм - альбинос; как мне сообщили позже, это и не мутация вовсе. Он мальчик - меня избегали, его били. Я вступилась. Тогда начали бить и меня, но, знаете, защищать себя и защищать другого - это совсем разные вещи. Вскоре я научилась драться всерьез. Гораздо труднее было научиться пресекать, не нанося существенных повреждений, поскольку противники были детьми друзей моих родителей, а родителей, повторяю, мне огорчать не хотелось.

К пятнадцати годам я уже изучала университетский курс математического анализа, поскольку наша учительница Геру Хари выписала для меня соответствующие пособия. Родители мной гордились. И никто в селе не смел сказать ни обо мне, ни о Хэме дурного слова. В общем, я не знаю, что бы со мной было теперь - наверное, стала бы учительницей. Драться мне уже не приходилось.

Многие говорят, что женщина всегда первая подманивает мужчину. Тогда, возможно, я чего-то не понимаю в подманиваниях. Меня оправдывает только одно - это были не наши, стонихолмские, ребята. Мы ходили за блестяникой, они калымили на стройке. Ни Лена, ни я не сделали ничего для того, чтобы с нами так обращаться. Так или иначе, двое из них подали заявление судье. За третьего заявление подала мама. Это самое ужасное. У каждого отморозка где-то есть мама, и хорошо воевать там, где она не придет и не посмотрит тебе в глаза. Но, в остальном, все обошлось. Лену прооперировали в Хассадаре за счет деревни и оплаты той бригады. Мне вставили выбитые зубы в районной поликлинике, а ребра и пальцы срослись довольно быстро, как раз к выпускным экзаменам. Фабрика построена и без приезжих бригад, и исправно перерабатывает местную растительность в битлмасло.

Вскоре после этого в нашу школу приехала директор соседней, Матушка Журик. Она-то и посоветовала нашему директору обратиться по поводу моего будущего к графу. Мне сообщили об этом позже.

Граф, когда я увидела его, держал в руках мой аттестат и рекомендации директора. Он смотрел на меня и смеялся, что тогда меня очень возмутило.

- Вам надо научиться применять свои способности в мирных, или хотя бы не приводящих к летальным исходам, целях, - сказал граф.

Признаться, мне хотелось его ударить. Я даже не шевельнулась, но он понял.

- Впрочем, иногда приходится и так, - сказал он и странно ухмыльнулся, - а скажите, если бы у вас была возможность не делать этого самой, а попросить кого-нибудь, что бы вы сделали?

- До парней бежать было далеко, а мужики бы поубивали всех четверых, - ответила я, - так что это - оптимальный вариант.

Мы еще поговорили о возможностях выбора в кризисной ситуации, после чего я провела в доме графа два дня с целью отбора и копирования литературы по военной стратегии. За это время брат графа лично проэкзаменовал меня в областях математического анализа, теории вероятности и основ математической статистики; и предоставил графу положительный отзыв.

Я получила стипендию для обучения в математическом колледже при хассадарском университете. В университет поступила на общих основаниях. На третьем курсе университета моя статья "Возможность практического применения уравнений гейловой алгебры в реализации свойств П-В туннелей" привлекла внимание Министерства Обороны.

Во время моей второй встречи с графом он также обратил внимание на мои успехи в КБСО (комплексная барраярская система самообороны), поинтересовался, манит ли меня по-прежнему технология отражения опасностей, и обещал приличную ситуации протекцию.

- Такие, как мы с вами, должны помогать друг другу, - сказал он. Раньше меня бы это снова возмутило. Теперь, зная больше, чем раньше, я его понимаю.

В Имперскую Академию я поступила на общих основаниях, хотя, несомненно, рекомендация графа была решающим фактором того, что мое заявление вообще было рассмотрено, а его влияние - того, что оно вообще было подано.

Моя работа - защищать тех, кто не может сделать это сам. Имперская Академия - оптимальный способ приобрести соответствующие навыки и полномочия.

Первую же причину, которая еще до моего рождения сделала меня такой, какая я есть теперь, я имею право не излагать. Если вы, читающий, член командования или преподаватель Академии, то вы можете все увидеть в моем досье. Если же нет - выражусь в соответствии с требованиями этикета - эта информация вам ничем не поможет.

Август 2003