Доно

Нейсмитизм

Я не поэт. Я - кто угодно. Я - военный,
прокаженный, неизменный и порой незаменимый.
Я притерпелся - боль укора, страх сомненья,
смех и горечь недоверья в первом взгляде - "ты бессилен.
Да что ты можешь, недоносок, недомерок,
репликаторный уродец, в мире плоти, крови, власти?"
А через пару дней - уже служить примером,
чтоб никто в Свободном Флоте не сказал мне: ты несчастен.

Без принуждения я вел в огонь и в воду,
просто шел - и шли за мною, и, пока хватало рвенья,
Я не писал стихи. Я оценил свободу
в недвусмысленность запрета на любовь (на сожаленье?)
Я жил на вдохе, и сужались коридоры
спешной жизни от приказов до блестящих исполнений.
Я не успел тебя заметить через штору
обреченного сарказма и начальственных суждений.

И мы столкнулись. У дверей твоей каюты,
у распахнутого сердца не успев остановиться
И зная: нужен - я рывком ворвался внутрь,
забывая о пределах - о, позвольте мне забыться!
Шок пониманья - отчего не замечал я
пальцев теплые узоры, что вычерчивали имя?
Твое доверие и нежность чашки чая
распрямляют угол взора, что заточен был другими.

Мой капитан, простишь ли жесткость - адмиралу,
предрассудки - барраярцу, невниманье - идиоту?
Я отрицал, я застревал в плену авралов,
алой вязкости сквозь пальцы и побед, побед до рвоты.
Дождаться: кончится лимит адреналина -
и пожать без страха руку, и обнять тебя за плечи -
Но одиночество парализует в спину:
точный выстрел, полминуты - и нетающая вечность.

май 2006