Свет мой зеркальце, скажи,
Да всю правду доложи,
Кто на свете всех милее,
Всех румяней и белее?

- Ты прекрасен, - нежная девичья ладонь прижалась к скуле.

- Спору нет, - красавцу в зеркале очень идет нежная, теплая и при этом чуть лукавая улыбка.

- О чем ты? - в широко раскрытых голубых глазах мелькает удивление. Современные молоденькие девушки, озабоченные в первую очередь обретением самостоятельности, как ни странно, стали читать гораздо меньше. Хм:

- Все нормально. Цитата из старой-старой сказки.

Если быть совсем честными, то, конечно же, нынешние девочки не стали читать меньше. Просто они стали читать гораздо меньше сказок, предпочитая им более содержательную литературу. Например, биржевые сводки и все примечания и поправки к конституции ближайших планет. Не самая плохая замена.

- А: Мама читала нам в детстве множество всяких историй. Но эту, кажется, нет. А может, я забыла.

- А скорее вам с сестрами нравились более милитаристские вещи. Что-то я плохо представляю себе, чтобы кто-то из вашего семейства читал "Сказку о Мертвой Царевне". Скорее уж мифы об амазонках.

- То есть я для тебя недостаточно женственна? - возмущение было насквозь деланным. Но с подтекстом.

Посторонний человек, непосвященный, не понял бы. Не заподозрил даже. А может, это просто привычка искать черную кошку в каждой темной комнате на пути.

- Оливия Куделка! - мужчина в зеркале широко раскрыл глаза и прижал ладонь к сердцу. - Сударыня! Поверьте мне! Ставший легендой воинственный и сильный характер женщин вашего рода не способен умалить и толики красоты вашей, что ослепляет умы и сердца несчастных мужчин.

Оливия расхохоталась, прикрывая рот ладонями, отстранилась и выпала из отражения.

- Доно, это самый нелепый комплимент, который мне доводилось слышать! Ты невозможен!

- Я стараюсь, милая.

Насколько нереальной казалась белокурая красавица в зеркале, настолько живой была смеющаяся девчонка, присевшая на край заваленной одеждой кровати. Чтобы молодая эмансипированная особа разом превратилась в сказочную принцессу, достаточно всего лишь поставить ее перед зеркалом. Впрочем, кто знает, что видит сама Ливи? И на кого смотрит?

- Между прочим, господин шутник, в отличие от вас, я уже полностью готова к выходу! Старые привычки неистребимы?
Смех в голубых глазах. Смех искренний и невинный. Смех, в котором нет никакого второго смысла.

- Старые привычки - это и есть мы. Привыкайте, миледи. - Улыбаться деревянными губами - целое искусство. Искусство, освоенное так давно, что и правда стало неотъемлемой частью. Говорят, мужчине практически невозможно обмануть жену. Или молва ошибалась от века, или кто-то здесь не мужчина.

- Может, ты позволишь мне закончить одеваться?

- Может, я тебе помогу?

Это кокетливое заигрывание вызвало улыбку. Одну из многих улыбок узнавания, когда Ливи в очередной раз пробовала что-то из своего женского арсенала.

- Лучше не надо, милая. Во-первых, это может затянуться надолго. А во-вторых, я лучше знаю, как одеть женщину, чем ты - как одеть мужчину.

- Ты так уверен, что я этого не умею?

- Ливи! - строго и с укором. - Это попытка провокации.

Будущая графиня Форратьер недовольно фыркнула.
- Как скажете, дорогой жених. Я просто предложила свою помощь.

- Спасибо, милая. Я сам.

И все-таки она чуть-чуть обиделась, самую малость, но все же.

Неудивительно. Нет привычки ухаживать за женщиной, тем более, за юной девушкой, которой, несмотря на всю практичность и рациональность, все равно хочется романтики. Уже почти забылось, что творится в юной головке.
Милая девочка. Когда-то такие вот тоненькие голубоглазые блондинки, одновременно и нежные, и переполненные оптимизмом и энергией, одним своим видом вызывали раздражение. Они отвечали взаимностью.

Теперь большинство женщин, и блондинки и брюнетки, и худенькие и пышные, и юные и зрелые, а также писаные красавицы и серые мышки, испытывали вполне определенный интерес. И даже пытались его удовлетворить.

На лице само собой проступило довольное выражение. Сколько раз доводилось видеть его у случайных любовников? И вот мужчина в зеркале ухмыляется ровно так же.

Хотя кому бы другому не знать цену таких сокрушительных побед над добропорядочными фор-леди?

Но, кажется, красивый наглец со жгучим взглядом и мужественной челюстью об этом понятия не имел. Зато он имел успех. И даже умудрялся получать удовольствие.

Очаровательная Алиса была в восторге. То ли от приложенных к ней стараний, то ли от того, что ей первой удалось заполучить такой экзотический образчик самца, как Доно Форратьер.

На самом деле первой была дорогая опытная проститутка, понятия не имевшая, кто ее клиент. Зато потом можно было смело принять приглашение от любой дамы и не сомневаться, какими впечатлениями она поделится со своими не менее добропорядочными подругами. Со стороны Алисы это была неоценимая услуга. Ну как еще убедить весь свет в том, что кто-то настоящий мужчина?

У мужчины в зеркале были длинные ноги, широкие плечи, и мускулатура не вызывала нареканий. Бетанские врачи постарались на славу - превратили красивое женское тело в не менее красивое, но мужское. Только черные вьющиеся волосы на коже почему-то безумно нервировали.

- Я чертовски красив для бывшей бабы.

Мужчина в зеркале смотрел и с насмешкой, и с укором, и с болью. Как будто ему не нравилось, что в его уста вложили столь грубые слова. Он никогда не ругался, в отличие от женщины, которой был прежде.

- Еще скажи, что это во мне баба и говорит.

Видеть озлобленную и яростную гримасу в зеркале было непривычно и стыдно. Гораздо стыднее, чем дрожать от страха на проститутке, изо всех сил стараясь расслабиться и получить удовольствие.

- Ты - не я. Ты только часть меня, молодая и глупая. Ты не имеешь права осуждать меня.

Разговаривать с мужчиной в зеркале было неправильно. Бетанские психологи, проводившие курс реабилитации, сделали все, чтобы пациент осознавал себя мужчиной. Хотя о полноценном курсе психотерапии говорить не приходилось - слишком мало было времени. И Донна, прилетевшая на Бету, не видела в этом особой необходимости.

:И увидев себя в первый раз в зеркале:
Страшно не было. Только тревожно - а достаточно ли мужественно выглядит тело, чтобы убедить палату лордов. Она стояла с закрытыми глазами перед зеркалом, пока с ее нового тела снимали повязки.
А потом мужчина в зеркале открыл глаза.
И Донны уже не было.
Осталась: остался: я.

И не стоит спрашивать, кем оно себя осознает. Первые недели это "я" верило, что настоящее имя - Доно Форратьер.

Вера оказалась заразной. Ей заразились все, с кем надо было общаться. Начиная с Байерли и Айвена, и заканчивая последними форлордами. И Оливия, никогда в жизни не видевшая Донну, оказалась увлечена Доно. И даже влюблена. Сначала немного, а потом все больше и больше.

А позволить себе роскошь не обратить внимание на мисс Куделку в тот момент было нельзя.

- Я расчетливая сука или расчетливый сукин сын? А какая разница, если результат один?

Результат - пэрство, поддержка консерваторов и реформаторов одновременно, хорошие отношения (почти семейные) с Форкосиганами. И сегодняшние приглашение на свадьбу Майлза в самый узкий круг.

Донне Форратьер просто не позволили бы всего этого добиться. Она не была бетанкой, которой позволены экстравагантные поступки, всего лишь женщиной.

Старые привычки надо искоренять. Основную часть реабилитационного периода заняло освоение правильного поведения. Говорить о себе в правильном роде, ходить, не виляя бедрами, не жестикулировать слишком бурно, не кокетничать автоматически с собеседником.

Старые привычки - суть нас самих. Мужчина в зеркале весело усмехнулся и завязал галстук щегольским узлом. Чувствовать себя женщиной - это привычка? Или же привычка - это человек? Донна, определенно, привыкла с нежностью относиться к некоторым людям. Но вспоминать, хоть с горечью, хоть с любовью, может и женщина, и мужчина. Это очень условная потеря, ведь трудно потерять то, чего не имеешь. И Донна очень давно перестала ждать слов: я хочу, чтобы ты стала моей женой. За сорок лет жизни у нее появилась привычка не ждать ничего от мужчин.

От мужчины в зеркале она тоже ничего не ждала.
Уж, по крайней мере, ничего подобного.

Когда-то давно, когда еще можно было позволить себе обманываться, у нее появилась одна крайне дурная и непостоянная привычка. Привычка, которая вдруг решила вернуться и все поломать:

- Доно, звонил Айвен, спрашивал, готовы ли мы, - Ливи сунула голову в приоткрытую дверь.

- Ты вся заходи.

На лице Оливии не было ни тени сомнения или подозрения.

- Я понимаю, что он беспокоится, как наседка на гнезде, но его поведение смахивает на очень глупую шутку. Я прекрасно обойдусь без лишних напоминаний о том, кем когда-то был.

- Ох, да не бурчи! - Оливия покачала головой. - Я поговорю с Айвеном. Он так и не вырос и видит в твоем положении просто повод для шуточек и подначек. Я уже отклонила его предложение за нами заехать.

- Умница. Приятно поставить на место своего бывшего поклонника, правда?

- Есть немного. Он словно завидует тебе. Так ты готов?

- Всегда, радость моя. Пойдем?

Ливи подскочила и чмокнула мужчину в зеркале в щеку. В резной темной раме на миг застыла удивительно красивая пара. Юная золотоволосая принцесса в бледно-желтом платье и с цветами магнолии в волосах прижималась к смуглому стройному мужчине с загадочным взглядом темных глаз.

Как обложка любовного романа для инфантильных дур. Когда-то давным-давно маленькая глупенькая девочка мечтала оказаться на такой картинке.

Мужчина в зеркале в который раз улыбнулся и поцеловал принцессу в макушку.